Зачем надо искать национальную идею, знают, наверное, только наверху. Ох, и далеко же до царя, согласно старой русской пословице! Самодержавие жило в сознание народа, социализм вошёл в это сознание до такой степени, что теперь современные властители и не знают, как его оттуда вывести. При этом желание вывести оглашается культурологами, политологами, обществоведами, и т.д., и т.п.
     А зачем именно выводить? В 1917-м году Советская власть знала, что предложить народу вместо Царской России с её идеологией. Конечно, сейчас на эту тему придумываются тонны анекдотов в стиле "Советские люди пытают Ленина, чтобы выяснить, каким крестьянам он отдал землю". Анекдоты подчас меткие, а зачастую бездарные и плоские. Но если почитать историю, получается, что на деле произошла замена одной империалистической идеологии другой. Что же предлагает сейчас демократическая власть?
     На примере страшной трагедии в Азии можно очень хорошо понять, какова стратегия современных властных структур. Объём помощи России пострадавшим странам уже давно превысил 10 миллионов долларов, и это ещё не конец. Самолёты МЧС летят в Индонезию, Таиланд и Шри-Ланку один за другим. Это действительно благородный жест. При этом пострадавшим россиянам в Азии родная страна начала помогать едва ли не последней. Мы помогаем азиатам, а между тем через несколько дней после цунами на одном из ведущих российских телеканалов был показан телерепортаж, в котором обозревалась деятельность посольств всех стран. Кроме России.
     В своём намерении создать благоприятный для инвестиций имидж страны руководство в последние годы преуспело. При этом хочется задать вопрос: то, что 2004-й и начало 2005-го года очень хорошо запоминаются акциями протеста, кого-нибудь выше рангом муниципальных депутатов интересует? Незаметно. Хочется напомнить, что 20-е годы и первые восемь-десять послевоенных лет были куда более тяжёлыми периодами для большей части населения - и при этом люди работали, зачастую за идею. Видимо, поняв это, руководители страны взялись за изобретение национальной идеи, что по меньшей мере странно через 15 лет после свержения предыдущего режима. Ведь с какими-то идеями Ельцин выступал перед народом в начале 1990-х, и ему верили! Но по сути идея власти должна дойти до народа так, чтобы стать частью его сознания. Сейчас же, помимо всеобщей разнузданности и коррупции, как-то не видно других следов нового национального мышления.
     Говорят, что надо гасить имперские амбиции. Тот, кто это утверждает, не читал Русскую историю. После свержения татаро-монгольского ига Русское государство только тем и занималось, что присваивала новые территории, при этом - заметьте! - более гуманными путями, нежели это делала та же Британская Империя. Не случайно существовало такое литературное название главной улицы Санкт-Петербурга как столицы Российской Империи, как "улица веротерпимости". И при этом существовало мощное государство, с которым считались все цивилизованные страны. С Советским Союзом сложнее, но с ним опять-таки нельзя было не считаться. Позволю себе заключить, что в самой русской ментальности заключено стремление к величию своего государства, и это стремление сильнее, чем у многих других народов. Эту черту учитывали и самодержавие, и советская власть. А сейчас?
     Следующий вопрос: каково наиболее очевидное следствие полного отстранения власти и его идей от народа и его потребностей? Я не предрекаю политических катаклизмов и, тем более, не призываю никого на баррикады. Я помню детский страх перед событиями 1993-го года, и я не хочу, чтобы это повторилось в моей сознательной жизни. Но мне становится всё более неспокойно с каждым выпуском новостей. Поэтапно развалив системы образования и здравоохранения в угоду глобализации или просто наживе, мне по сути всё равно, государство подорвёт самые свои основы. А ведь чем ниже интеллект человека, тем легче его повести за собой радикалам и экстремистам. Если на место нынешней неосновательной демократии придёт какая-либо действительно идеологически развитая власть, я не против. А если кто-нибудь из стана Баркашова?
     Вот и наступает постепенно то самое напряжённое ожидание, когда не знаешь точно, чего ждать, но уже ждешь. Перемен.

Asten